|
- Во хмелю, - покаялся Иван-дурак. - А скажи-ка мне честно, Иванушка, - продолжала она подозри- тельно, - в ванне долго сидеть ты не любишь ли? - Вот этого за мной, ей Богу, не водится! - обрадовался Иван. - Я совсем в этом толку не ведаю: в детстве сажа мне в кожу так вьелася, что отмыть все равно не сумею я! - Слава богу, а то испугалась я, - вновь расцвела Марья, - а что черненький, даже мне нравится. Сказав сие, наклонилась Марья пониже, тут и облобызал Иван ее в губы жаркие. Вдруг взгрустнула Марья: - Вот и с Черномором у меня все так же хорошо начиналось... - Эх, Маша, нам ли быть в печали! - воскликнул Иван, поднима- ясь: - Я теперь - богатырь, ты - вдова богатырская! Был бы жив Черномор, он бы за тебя порадовался! Он уселся на табурет, а Марья, хоть и усомнилась в верности последних слов его, но промолчала благоразумно, достала из кармана пригоршню семечек и принялись они их лузгать, друг другу в глаза заглядывая, улыбаясь и жмурясь от удовольствия. Засим и оставим их. Часть 2. Сережки Василисы. Глава первая, где Иванов авторитет растет неописуемо. Много воды утекло с тех пор, как Ивана в богатыри посвяти- ли... Хотя, не так уж и много, вообще-то. Всего три дня прошло. Думал наш герой, счастью его конца не будет: днем он на службу бо- гатырскую ходит - в караул аль в патруль, вечером его Марья ласко- вая ждет - борщем кормит, пельменями, бататами да грибочками соле- ными. А надобно отметить, что Марья ко дворцу княжецкому близка бы- ла. С какого боку, Иван не ведал: от вопросов его уклонялась она искусно. И вот, на третий вечер столь идиллического их существования таковы слова Марьюшка сказывала: - Ваня. Дело к тебе есть секретное. Государственной, стало быть, важности. - Да я завсегда, партизанка ты моя, - потянулся к ней Иван. - Да не про то я, Ванечка, - отстранилась она лаского. - Я серьезно. Некое лицо высокопоставленное ночью нынешней встречи ждет с тобой. - А зачем? - Так ведь слава о тебе по всей Руси идет: нет в земле нашей воина доблестней. Приосанился Иван: - Когда идем-то? Марья улыбнулась чуть заметно и ответила: - Ровно в полночь туда и сведу тебя. ... Вот и время пришло. В тишине ночи перекликались кукушка и передразнивающий ее попугай. Иван да Марья крадучись добрались до палат княжецких. Марья крикнула кряквой. - Ты чего? - удивился Иван. Но тут же и сам сообразил, что крик ее - знак условный. Оттого, что из верхнего окошка терема вы- пала, разворачиваясь на лету, веревочная лестница. - Ступай, Ванюша, - благословила его Марья, - я на стреме. И Иван полез. Однако через несколько ступенек подумалось ему: |