|
ленный. Подтащив чужестранцев к мачте и, стараясь не слушать ни их жалобных стенаний, ни соблазнительных песен морских дев, богатыри с усердием принялись за работу. Но уже через минуту Иван почувс- твовал, как ноги его подкашиваются, и предательские мысли в голову лезут: "К чему все это? Не лучше ль отказаться мне от суеты бесс- мысленной? Не лучше ль броситься в воды ласковые, чтобы познать обьятия прелестные?" Шагнув было в сторону, последним усилием воли стряхнул Иван на миг пленительные чары и вскрикнул не своим голосом: - И меня вяжите! - И меня! - глухо отозвался Илья, безвольно опуская руки. Проникшись ответственностью момента, Добрыня принялся бегать вокруг мачты, накрепко привязывая к ней пятерых своих товарищей. Закончив с этим, он схватил брошенный шест и, ловко им орудуя, направил сбившийся было плот на верный курс. Расслабившись и тут же окончательно ошалев от призывного ру- салочьего пения, Иван вскричал с поразительной убежденностью в го- лосе: - Не ври, Иван, - ответил Добрыня укоризненно, продолжая ору- довать шестом, - ужель, думаешь, поверю я тебе? Ужель думаешь, сам я каменный? Насилу сдерживаюсь! Очень я Забаву Путятишну люблю. Если бы не это, давно бы в воду прыгнул. Лишь сказал он слова эти, как зашатался листом осиновым, зап- лакал и, вскрикнув: "Простите, ребята, не выдержал!", - кинулся в бездну смородиновую. Вспенились воды, забурлили, потускнело солнце, заклубились тучи в небе ясном, гром ударил, сверкнула молния! И раздался из пучины смех царя морского, словно гул лавины горной раскатистый. Завертело плот как щепку малую в океане-море безбрежном. То ли в реве волн не слышны стали песни русалочьи, то ли Доб- рыню заполучив, ушли они на дно морское, только очнулись тут наши путешественники от влечения извращенного и осознали свое аховое положение. - Пресвятая Богородица! - вскричал Алеша Попович, - не дай рабам своим в стихии водной без покаяния сгинуть! - Даже с покаянием, все равно не дай! - уточнил его просьбу Иван. Тут гладь речная успокоилась, солнышко из-за тучи выглянуло. - Услышала меня Богородица! - умилился Алеша. - А что толку, - отозвался Илья, - не утонем, так с голоду помрем. Отвязать нас некому. Вдруг поверхность реки всколыхнулась, и прям из воды на плот выскочил молодец златокудрый с гуслями на лямке. Наши путешественники выпучили глаза. - Ты кто такой будешь? - подозрительно спросил Илья. - Садко буду, - ответил тот, вытряхивая из ушей и гуслей во- ду, - царя морского любимец. "Богатый гость" - мое прозвище. - Пошто так? - поинтересовался Иван. |