|
испуганно прикрыл рот ладонью. - Точно, - сказал Илья с расстановкой, тяжелым взглядом сме- рив старца, - соловей. - Молчу, молчу, - затравленно втянул голову в плечи сказитель. - Правильно, - одобрил Илья, - и вот говорит мне соловьище этот поганый: "Доброго пути тебе, Илья Муромец. А давай мы с то- бой, богатырь, побратаемся. Будь ты мне братом названным. Станем мы по Руси гуляти рука об руку, подвиги вершить богатырские". Ни- чего я ему не ответил, только вынул свой булатный меч, да и срубил чудищу буйну голову... - За что?! - поразился Иван. - А так, - объяснил Илья, - чтоб не лез с любовью со своей. - Темный ты, - сказал тихонько Боян Ивану на ухо, - былин не знаешь. У них, у богатырей, заведено так. Вот и Алеша с Тугариным тоже, и Добрыня... А Муромец рассказывал дальше: - Положил я соловьеву голову в чемодан и дальше двинул. Чуть-чуть проехал, глядь: терем расписной. Постучал я в дверь, та из петель-то и выскочила. А в сенях - девица красная стоит, в ру- ках кочерга: от врага обороняться. Как ударила она мне той кочер- гой промеж глаз, так и полюбил я ее сразу. - Ну наконец-то, до дела добрался, - радостно потер ладони Алеша, а Добрыня спросил, поблескивая глазами: - А какая она, девка-то? Опиши, да поподробнее. Ноги, там, у ней какие, остальное все... - Какая? - переспросил Илья и тут же ответил: - А мне как раз под стать. Кочерга-то у ней была в девяносто пуд. - А ноги-то, ноги? - настаивал Добрыня. - Ноги?.. - Илья задумался, потом пожал плечами, - ноги как ноги, шестьдесят восьмой размер. Добрыня мечтательно закатил глаза к потолку и зачмокал губа- ми. А Иван вспомнил свою изящную миниатюрную Марью и вновь утвер- дился в мысли, что о вкусах не спорят. - "Красна девица, - спрашиваю я ее, - как звать тебя?" "Але- на", - отвечает. "А будь ты, Алена, женой мне", - говорю. Улыбну- лась она в ответ, словно солнышко взошло ясное, и вижу: полюбился я ей. Взял я ее на руки, отнес во поле чистое, и тут же мы с ней и повенчались - под ракитовым кустом. - Вот это по нашему! - хлопнул себя по коленке Алеша и от из- бытка чувств опорожнил очередную чарку. Иван же, разомлев от алко- голя и грез о Марье мечтательно произнес: - И жили они долго и счастливо... - Если бы! - горестно осадил его Илья, - эх, если бы. И умер- ли бы мы в один день... Уж кто-нибудь позаботился бы. Так нет, вернулись мы к ее терему рука об руку, тут и попутал меня нечистый похвастаться. Поставил я в горнице ее на стол чемодан свой да и говорю: "Глянь, Алена, от какого чудища я землю русскую избавил!" |