|
Джин стал теплым, лед в стакане растаял. На трубочке остался легкий отпечаток губной помады. Я покачал головой, и отставил стакан. Гесер, ты не можешь предусмотреть все. Но чтобы сразиться с тобой… не в магическом поединке, конечно, об этом и думать смешно… сразиться на единственно доступном поле из слов и поступков, я должен знать, чего ты хочешь. Должен знать расклад карт в колоде. И то, что у тебя на руках. Кто в игре? Гесер — организатор и вдохновитель. Ольга — его любовница, проштрафившаяся волшебница, консультант. Светлана — старательно пестуемый исполнитель. Я — одно из орудий ее воспитания. Игната, Тигренка, Семена, всех остальных Светлых можно в расчет не брать. Это тоже орудия, но второго плана. И рассчитывать на них я не могу. Темные? Разумеется, они участвуют, но не в явном виде. И Завулон, и все его подручные обеспокоены появлением в нашем лагере Светланы. Но впрямую они ничего сделать не могут. Либо пакостить исподтишка, либо готовить сокрушительный удар… который поставит Дозоры на грань войны. Что еще? Инквизиция? Я побарабанил пальцами по подлокотнику шезлонга. Инквизиция. Структура над Дозорами. Она рассматривает спорные случаи, наказывает оступившихся — с любой стороны. Она бдит. Собирает данные о каждом из нас. Но ее вмешательство — редчайший случай, да и сила ее — скорее в скрытности, чем в боевой мощи. Когда Инквизиция рассматривает дело о достаточно могучем маге, она привлекает боевиков со стороны Дозоров. И все таки, Инквизиция замешана. Я шефа знаю. Он из всего извлекает по меньшей мере две три выгоды. И недавняя история с Максимом, диким Иным, Светлым, ушедшим работать в Инквизицию — тому пример. Шеф натаскал в этом деле Светлану, дал ей уроки самоконтроля и интриги, но попутно выявил нового Инквизитора. Знать бы, к чему готовят Светлану! Пока я иду в темноте. И что самое страшное… удаляюсь от Света. Я надел наушники, закрыл глаза… В эту ночь дивным цветом распустится пара книг, В это ночь домовые вернутся домой… Тучи с севера, ветер с запада, Значит скоро колдунья махнет мне рукой… Я живу в ожидании чуда, как маузер в кобуре, Словно я паук в паутине, Словно дерево в пустыне, Словно черная лиса в норе… Я рискую. Я очень рискую. Великие волшебники идут по своим, но даже они не рискуют идти против своих. Одиночки не выживают. Я бежал сквозь подзорные трубы от испуганных глаз детей Я хотел переспать с русалкой, но не знал, как быть с ней, Я хотел обернуться трамваем, и въехать в твое окно, Ветер дует с окраин, нам уже все равно… Ветер дует с окраин, а нам уже все равно… |