|
— Ольга? Светлана смотрела мне в глаза. Я вздохнул, собираясь с силами: — Я не Ольга. Молчание. — Я… не мог сказать раньше. Только здесь. Твоя квартира защищена от наблюдения Темных. — «Не мог»? Суть она ухватила сразу. — Не мог, — повторил я. — Это лишь тело Ольги. — Антон? Я кивнул. Как нелепо мы сейчас выглядим! Как хорошо, что Светлана уже привыкла к нелепостям. Поверила она сразу. — Негодяй! Сказано было с той интонацией, которая, скорее, пошла бы аристократке Ольге. И пощечина, которую я получил, была из той же оперы. Не больно, но обидно. — За что? — спросил я. — За то, что подслушивал чужой разговор! — выпалила Светлана. Сформулировано было второпях, но я понял. Тем временем Света занесла другую руку, и я, презрев христианские заповеди, увернулся от второй пощечины. — Света, я обещал беречь это тело! — А я нет! Светлана глубоко дышала, кусала губы, глаза горели. В такой ярости я ее не видел, и даже не подозревал, что она вообще возможна. Да что же ее так разозлило? — Значит, боишься любить срезанные цветы? — Светлана медленно наступала на меня. — Вот оно что, да? До меня дошло. Не сразу, правда. — Убирайся! Убирайся вон! Я пятился, и уже уткнулся спиной в дверь. Но стоило мне остановиться, как остановилась и Светлана. Качнула головой, выпалила: — Ты в этом теле и оставайся! Оно тебе больше подходит… ты не мужик, тряпка! Я молчал. Молчал, потому что уже видел, как все будет дальше. Видел, как раскручиваются перед нами линии вероятностей, как плетет свои дороги насмешливая судьба. И когда Светлана заплакала, разом утратив весь боевой пыл, закрыв лицо руками, когда я обнял ее за плечи, и она с готовностью разрыдалась на моем плече, внутри у меня было пусто и холодно. Пронзительно холодно, будто я вновь стою на заснеженной крыше, под порывами зимнего ветра. Светлана еще человек. В ней слишком мало от Иного, она не понимает… не видит, как уходит вдаль дорога, по которой нам суждено идти. И уж тем более, не видит, как эта дорога расходится в разные стороны. Любовь — счастье, но лишь когда веришь, что она будет вечной. И пусть это каждый раз оказывается ложью, но только вера дает любви силу и радость. А Светлана всхлипывала на моем плече. Многие знания — многие печали. Как бы я хотел не знать неизбежного будущего! Не знать — и любить, без оглядки, как простой, смертный человек. …Но все таки, как обидно, что я сейчас не в своем теле. Со стороны могло бы показаться, что две закадычные подруги решили провести тихий вечерок за просмотром телевизора, чаем с вареньем, бутылочкой сухого вина и разговорами на три вечные темы: мужики — сволочи, носить — нечего, а самое главное — как похудеть. |