|
— Это называется обучение компьютерной грамотности? — спросил я, наблюдая за мечущимися по экрану монстрами. — Ничто так не улучшает навыки работы с мышью, как компьютерные игры, — невинно отозвался Толик. — Ну… — я не нашелся, что ответить. Сам я в подобные игры давным давно не играл. Как и большинство сотрудников Дозора. Убивать нарисованную нечисть интересно, пока не встретил ее воочию. Ну, или прожив сотню другую лет, и приобретя огромный запас цинизма — как Ольга… — Толик, я, наверное, сегодня не вернусь, — сказал я. — Ага, — он без всякого удивления кивнул. Способности к предвидению у всех нас невелики, но подобные мелочи мы чувствуем сразу. — Галя, Лена, пока, — кивнул я девчонкам. Галя прощебетала что то вежливое, всем видом демонстрируя увлеченность работой. Лена спросила: — Мне можно будет уйти пораньше? — Конечно. Мы не врем друг другу. Если Лена просит разрешения — значит, ей и впрямь надо уйти. Мы не врем. Только, иногда, лукавим и недоговариваем… На столе у шефа царил жуткий беспорядок. Валялись ручки, карандаши, листки бумаги, распечатанные сводки, тусклые, выработанные магические кристаллы. Но венцом безобразия была горящая спиртовка, над которой, в тигле, жарился белый порошок. Шеф задумчиво помешивал его кончиком дорогого «Паркера», явно ожидая какого то эффекта. Порошок игнорировал как нагрев, так и помешивание. — Вот, — я положил перед шефом диск. — Что будем делать? — не поднимая глаз спросил Борис Игнатьевич. Он был без пиджака, рубашка помята, галстук съехал на бок. Я украдкой покосился на диван. Ольги в кабинете не было, но вот пустая бутылка шампанского и два бокала стояли на полу. — Не знаю. Я не убивал Темных… этих Темных. Вы же знаете. — Знаю. — Но доказать этого не могу. — По моим расчетам — у нас два три дня, — сказал шеф. — Потом Дневной Дозор предъявит тебе обвинение. — Организовать фальшивое алиби — несложно. — И ты на это согласен? — заинтересовался Борис Игнатьевич. — Нет, конечно. Я могу задать один вопрос? — Можешь. — Откуда все эти данные? Откуда снимки и видеозаписи? Шеф мгновение помолчал: — Так я и думал… Ты ведь смотрел и мое досье, Антон. Оно менее бесцеремонно? — Нет, пожалуй. Потому я и спрашиваю. Почему вы позволяете собирать подобную информацию? — Я не могу это запретить. Контроль осуществляет Инквизиция. Дурацкий вопрос — «а она действительно существует?» я сумел удержать на языке. Но, наверное, мое лицо было достаточно выразительным. Шеф еще минуту смотрел на меня, будто ожидая вопросов, потом продолжил: — Вот что, Антон. С этого момента ты не должен оставаться один. Разве что в туалет можешь сходить самостоятельно, а в другое время — два три свидетеля рядом. Есть надежда, что произойдет еще одно убийство. |