|
сходство и исчерпывалось. - Почему ты не пришел вечером в лагерь? Тири ответил совершенно искренне: - Не знаю. Устал... С Димкой заболтались. - А по лесу бродить не устаешь... По-моему, Тири, ты просто кого-то боишься в лагере... Кровь прихлынула к лицу. Тири смущенно возразил: - Ерунда... Никого я не боюсь. - А меня? Он, помедлив, ответил: - И тебя тоже. Они помолчали несколько секунд. И вдруг Тири спросил, сам не понимая, как вырвались у него эти слова: - Кэйт, можно, я тебя поцелую? Тишина показалась ему бесконечной. Незнакомым, задумчивым голосом Кэйт сказала: - Оказывается, приятно, когда спрашивают разрешения... Ее губы были мягкими и послушными. Он вдруг понял, что они его, эти губы, что он может сделать все, что захочет, с этими губами, с этим запрокинутым лицом, волосами, рассыпавшимися на плечах. И тогда Тири заставил себя податься назад. Кэйт ничего не заметила, быстро, сбивчиво говорила: - Ты такой смешной... Я как тебя увидела в первый раз, сразу... Тоненький, большеглазый... Из Городов все такими приходят, но ты чем-то отличаешься, ведь правда? А я похожа на Арчи? - Нет. - Глупый, ты людей не умеешь сравнивать... А в общем-то верно, я ему не родная сестра. Меня забрали из Города, когда я была совсем маленькой. Из второго, как и тебя... - Зачем ты говоришь мне все это? - Хочу, чтобы ты знал, что я тоже из Города. Ты же еще боишься наружников. - Нет... - Поцелуй меня еще, Тири... Дима проснулся от неясного, но тревожного звука. Он приподнялся, всмотрелся в полутьму. Тири не было. Дима хотел было встать, но передумал. Лежал, слушал слабый плеск воды... За тонкой стенкой палатки прошуршали шаги, донесся сдавленный голос: - Дурак... Дима ждал. Наконец, вход раздернулся, с потрескиванием разошлись магнитные застежки. Тири пробрался на свое место и, стараясь не шуметь, начал раздеваться. Дима негромко спросил: - Кэйт? Тири вздрогнул от неожиданности, ответил: - Угу. - Что случилось? - Не знаю. Он лег, покрутился немного, потом совсем тихо сказал: - Я только спросил... - Ну? - Можно ли любить сразу двоих. Дима вздохнул: - И правда, дурак... Его должность называлась несколько непривычно - Старший Сумматор. Правда, сейчас Димке казалось, что в названии что-то было. Он действительно был _С_у_м_м_а_т_о_р_о_м_, этот нестарый еще человек, принимающий решения, от которых зависела жизнь всего Лагеря. На нем сходились все нити, десятки, а то и сотни противоречивых мнений, часто таких, которые требовали мгновенного и единственно правильного ответа. И |