|
Я начинал ее понимать. Уже не как объект работы, не как возможную жертву неведомого темного мага, не как невольную причину катастрофы, а как человека. Книжный ребенок, замкнутая и закомплексованная, с кучей смешных идеалов и детской верой в прекрасного принца, который ее ищет и непременно найдет. Работа врачом, несколько подруг, несколько друзей, и очень очень много одиночества. Добросовестный труд, напоминающий кодекс строителя коммунизма, редкие походы в кафе и редкие влюбленности. И вечера, похожие один на другой, на диване, с книжкой, с валяющимся рядом телефоном, бормочущим что нибудь мыльно успокоительное телевизором. Как много вас до сих пор, девочек и мальчиков неопределенного возраста, воспитанных родителями шестидесятниками. Как много вас, несчастных, и не умеющих быть счастливыми. Как хочется вас пожалеть, как хочется вам помочь. Коснуться сквозь сумрак — чуточку, совсем несильно. Добавить немножко уверенности в себе, капельку оптимизма, грамм воли, зернышко иронии. Помочь вам — чтобы вы смогли помочь другим. Нельзя. Каждое действие Добра — соизволение проявить активность Злу. Договор! Дозоры! Равновесие мира! Терпи — или сходи с ума, нарушай закон, иди сквозь толпу, раздавая людям непрошеные подарки, ломая судьбы и ожидая — за каким поворотом выйдут навстречу бывшие друзья и вечные враги, чтобы отправить тебя в сумрак. Навсегда… — Антон, как ваша мама? Ах, да. У меня, пациента Антона Городецкого, есть старушка мама. У мамы остеохондроз и полный комплект болезней пожилого возраста. Она тоже пациентка Светланы. — Ничего, все нормально. Это я что то… — Ложитесь. Я задрал рубашку и свитер, лег на диван, Светлана присела рядом. Пробежала теплыми пальцами по животу, зачем то пропальпировала печень. — Больно? — Нет… сейчас нет. — Сколько вы выпили? Я отвечал на вопросы, выискивая ответы в памяти девушки. Вовсе не стоило выглядеть умирающим. Да… боли тупые, несильные… После еды… Вот сейчас чуточку заныло… — Пока гастрит, Антон… — Светлана убрала руки. — Но радоваться нечему, сами понимаете. Я сейчас выпишу рецепт… Она поднялась, пошла к двери, сняла с вешалки сумочку. Все это время я следил за воронкой. Ничего не происходило, мой приход не вызвал усиления инферно, но и ослабить его не смог… — Антон … — голос шел сквозь сумрак, и я узнал Ольгу. — Антон , воронка уменьшилась на три сантиметра. Ты где то сделал правильный ход. Думай, Антон. Верный ход? Когда? Я ведь ничего не совершил, просто нашел повод для визита! — Антон, у вас еще остался омез ? — Светлана, присевшая за стол, посмотрела на меня. Заправляя рубашку я кивнул: |