|
Шеф покачал головой: — Нет. Ты не понял. Я хочу не организации фальшивок. Я хочу убедиться, что никто из наших не причастен к этим убийствам. — Даже так? — Да. Потому что невозможного в этом мире — нет. Антон, вся прелесть нашей работы состоит в том, что я могу дать тебе такое задание. И ты его выполнишь. Невзирая на личности. Что то меня царапало, но я кивнул, и пошел к двери, сжимая драгоценный диск. Лишь в последний миг вопрос оформился, и я спросил, поворачиваясь: — Борис Игнатьевич… Шеф и Ольга мгновенно отстранились друг от друга. — Борис Игнатьевич, здесь данные на четверых? — Да. — На вас, Илью, Семена… — И на тебя, Антон. — Зачем? — глупо спросил я. — Во время противостояния на крыше ты пробыл на втором слое сумрака три минуты. Антон… это третий уровень силы. — Не может быть, — только и сказал я. — Это было. — Борис Игнатьевич, вы же всегда говорили, что я маг среднего уровня! — Допустим, что мне куда нужнее отличный программист, чем еще один хороший оперативник. В другой момент я испытал бы гордость. Смешанную с обидой, но все же гордость. Я ведь всегда думал, что четвертый уровень магии — мой потолок, да и то достигну я его нескоро. Но сейчас все покрывал страх — неприятный, липкий, отвратительный страх. Пять лет работы в Дозоре на тихой штабной должности отучили меня бояться чего бы то ни было — властей, бандитов, болезней… — Это было вмешательство второго уровня… — Здесь слишком тонкая грань, Антон. Возможно, что ты способен на большее. — Но магов третьего уровня у нас больше десятка. Почему среди подозреваемых я? — Потому, что ты задел лично Завулона. Прищемил хвост начальнику Дневного Дозора Москвы. И он вполне способен организовать для Антона Городецкого персональную ловушку. Точнее — перенастроить старую ловушку, стоявшую в запасе. Я сглотнул, и вышел, ничего больше не спрашивая. Наша лаборатория — тоже на четвертом этаже, только в другом крыле от конференц зала. Я торопливо прошел по коридору, кивая встречным, но не отвлекаясь. Диск я сжимал крепче, чем пылкий юноша руку любимой. Шеф ведь не врал? Это может быть удар по мне? Наверное, не врал. Я задал прямой вопрос, и получил прямой ответ. Конечно, с годами даже самые светлые маги наращивают некий запас цинизма и учатся словесной эквилибристике. Но последствия прямой лжи были бы слишком тяжелыми даже для Бориса Игнатьевича. Тамбур — с электронными системами проверки. Я знал, что все маги относятся к технике насмешливо, а Семен однажды продемонстрировал мне, как легко обмануть голосовой анализатор и сканер сетчатки. И все таки я добился закупки этих дорогих игрушек. Да, пускай, они не защитят от Иного. Но я вполне допускал, что однажды нас решат пощупать ребята из ФСБ или мафии. |