|
Время было не особо позднее, поэтому в фойе все еще оставалось людно. Кто-то говорил по мобильнику, громко, на весь холл чеканя арабские фразы, сразу с нескольких сторон доносилась музыка. - Люкс, - сказал я небрежно. - Одноместный. И, пожалуйста, пусть не звонят и не предлагают девок. Я работать приехал. Деньги - великая вещь. И номер мгновенно нашелся, и ужин мне сразу же посулили с доставкой в номер, и пообещали, что звонить никто не будет, хотя в это мало верилось. И зарегистрироваться сразу же предложили, потому что паспорт-то у меня украинский. Я зарегистрировался. Но вместо того чтобы мирно отбыть к лифту, куда меня заботливо направили, я устремился к неприметной двери в самом темном и пустом углу фойе. Табличек на этой двери не было. Никаких. Портье посмотрел мне в спину с неподдельным уважением. А остальные, по-моему, вообще перестали замечать. За дверью обнаружился замызганный кабинет - наверное, единственное помещение в гостинице, которое не приобрело европейского вида, а словно шагнуло сюда из дремучего совка семидесятых. Обычный стол - не облезлый, но видавший виды, обычный стул и престарелый польский телефонный аппарат "Aster" в центре стола. На стуле восседал щуплый мужичок в форме сержанта милиции. На меня он поднял вопросительный взгляд. Сержант был Иным. Причем Светлым - это я понял сразу. Светлым... Хм. А я какой? Кажется, я - не Светлый. Точно, не Светлый. Ну, тогда вопрос снят. - Здравствуйте, - поздоровался я. - Я бы хотел зарегистрироваться в Москве. Милиционер со смесью недоумения и раздражения в голосе процедил: - Регистрация у портье... При поселении. Без поселения - нельзя. И пошуршал газетой, которую до моего прихода штудировал с карандашом в руке, - кажется, он отмечал интересные объявления из совершенно необъятного списка. - Обычную регистрацию я уже прошел, - пояснил я. - Мне нужна иная регистрация. Кстати, я не представился. Виталий Рогоза, Иной. Милиционер сразу подобрался и посмотрел на меня по-новому. Теперь - растерянно. Кажется, он не сумел распознать во мне Иного. Поэтому я ему помог. - Темный, - пробурчал он несколько позже, мне показалось, что с некоторым облегчением, и тоже представился: - Захар Зелинский, Иной. Вольнонаемный Ночного Дозора. Пройдемте-ка... В его тоне явственно читалось стандартное "п'наехали в нашу Ма-аскву..." Иные невольно тащили в свои отношения человеческие модели и стереотипы. Наверняка ведь этот Светлый недоволен каким-то там приезжим провинциалом и тем, что возникла необходимость отрывать задницу от стула, а взгляд - от газеты и тащиться к рабочему компьютеру, возиться с регистрацией... |