Тоннель, подвальный зал ожидания, короткий эскалатор, билетный зал. Моя промежуточная цель - вон там, на втором этаже, у еще одного эскалатора. Но этот обменник оказался давно и надежно закрытым. Ни света, ни щелки, ни обязательной таблички с текущим курсом. Ладно. Тогда к выходу и налево, к пологому спуску-пандусу на станцию "Чкаловская"... Только мне все равно не туда, а рядом, Беленький торговый павильон, лесенка на второй этаж, залитые светом пустые торговые зальчики, поворот... Охранник поднял на меня быстрый взгляд и сразу расслабился, распознав приезжего. - Входите, свободно, - великодушно позволил он. Вместе с сумкой я вошел в крошечную комнатушку, вся обстановка которой состояла из урны в углу и, разумеется, крошечного окошка с выдвижным ящичком, который мне всегда напоминал вечно голодную пасть. "Эй, - напомнил я себе. - Не забывай о юности своего "всегда"..." Но все равно - если я мыслю как человек, реально проживший лет тридцать пять, значит, этому есть причина? Ладно, потом. Пасть проглотила сразу пять сотенных бумажек и мой паспорт. Кто кроется там, за глухой перегородкой, я не видел, да и не очень стремился рассмотреть. Заметил только пальцы с накрашенными перламутром ноготками. Значит женщина. Неохотно выдвинувшаяся пасть отрыгнула приличную стопку сторублевок и несколько бумажек помельче. И даже пару монеток. Деньги я, не считая, сунул в нагрудный карман, под свитер, только те самые несколько бумажек помельче - в карман брюк. Вместе с монетами. Паепорт - в другой нагрудник. Зеленоватый прямоугольник квитанции - в урну. Все, теперь я человек. Даже в этом безумном городе, едва ли не самом дорогом на планете. Хотя.., хотя нет. Пожалуй, уже с год, как это сомнительное первенство Москва утратила. Зима вновь встретила меня льдистым дыханием. Ветер нес редкую мелкую крошку, похожую на манную крупу, эдакий град-недоросль. Метро - слева. Но мне не сюда. Мне к другому выходу. Я снова продефилировал перед зданием вокзала и спустился туда, куда мне нужно, - на кольцевую. Кажется, я начинал понимать, куда мне нужно. Что ж, порадуемся прогрессу, если не получается радоваться неопределенности. И понадеемся, что в Москву меня привели исключительно добрые дела. Потому что служить Злу - я не чувствовал в себе силы. Только коренные москвичи разъезжаются с вокзалов на такси. Если позволяют финансы, конечно. Любой провинциал, даже если у него денег не меньше моего, поедет на метро. Есть что-то гипнотическое в этой системе тоннелей и лабиринте переходов. В гуле проносящихся поездов, в то замирающем, то вновь оживающем потоке воздуха. В вечном движении. Здесь бурлит под сводами залов нерастраченная дармовая энергия: бери - не хочу. |