|
Задумчиво глядя себе под ноги я вышла к домику. Игорь сидел на террасе, настраивал гитару. Рядом были лишь двое ребятишек - "костровой" Алешка и пухлый, болезненного вида ребенок, которого вроде как и не было на костре. Игорь посмотрел на меня, улыбнулся. Ребятишки что-то произнесли, поздоровались, а мы ничего друг другу не сказали - все читалось в глазах. И воспоминание об этой ночи, и обещание следующей.., следующих... А еще у него в глазах была легкая смущенная тоска. Будто что-то Игоря очень сильно печалило. Милый мой.., если бы он знал, какова моя печаль.., и как мне трудно улыбаться... Пусть уж лучше в тебе не будет задатков Иного, Игорь. Пусть коллеги надо мной смеются. Перетерплю. А про Завулона ты никогда ничего не узнаешь. И про Дозор - тоже. И сам будешь удивляться своей удачливости, своему карьерному росту, великолепному здоровью - я все это тебе дам сама! Игорь провел ладонью по струнам, ласково поглядел на своих ребятишек. И запел: - Я боюсь младенцев, я боюсь мертвецов, Я ощупываю пальцами свое лицо. И внутри у меня холодеет от жути - Неужели я такой же, как все эти люди? Люди, которые живут надо мной, Люди, которые живут подо мной, Люди, которые храпят за стеной, Люди, которые живут под землей... Я отдал бы немало за пару крыльев, Я отдал бы немало за третий глаз, За руку, на которой четырнадцать пальцев! Мне нужен для дыхания другой газ! У них соленые слезы и резкий смех, Им никогда и ничего не хватает на всех. Они любят свои лица в свежих газетах, Но на следующий день газеты тонут в клозетах. Люди, которые рожают детей, Люди, которые страдают от боли, Люди, которые стреляют в людей, Но при этом не могут есть пищу без соли. Они отдали б немало за пару крыльев, Они отдали б немало за третий глаз, За руку, на которой четырнадцать пальцев - Им нужен для дыхания другой газ. Внутри у меня что-то холодно и липко шевельнулось. Гадкое, тоскливое, безысходное ощущение... Наша эта песня. Слишком наша.., слишком наша... Иная. Я чувствовала эмоции сидящих рядом мальчишек, я сейчас была почти обычной Иной, казалось - еще миг, и смогу вызвать Сумрак. Это было как ночью, когда мы занимались сексом, томительное раскачивание на качелях, баланс на лезвии бритвы, ожидание взрыва, пропасть под ногами... Вокруг текли ручейки Силы - еще грубоватой для меня, не бульончик из ночных детских кошмаров, а просто тоска скучающего по родителям пухлощекого пацана: у него что-то неладно с сердцем, он мало играет с ребятами, ходит следом за Игорем, примерно так, как жмется ко мне Олечка... Это не бульончик. |