А где-то здесь, в лесу, пошаливают волколаки... - Не поверят же... - горестно сказал я, глядя на грибную поляну. Очень хотелось жареных белых. Я сглотнул слюну и двинулся по следу. И, буквально через пять минут, вышел к маленькому бревенчатому домику. Все, как описывали дети. Маленький домик, крошечные окошки, никакой ограды, никаких сараюшек, никаких огородов. Никто и никогда не ставит в лесу такие домики. Будь это хоть самая последняя сторожка - но хоть дровяной навес соорудить надо. - Эй, хозяева! - крикнул я. - Ау! Никто не отзывался. - Избушка-избушка, - пробормотал я. - А повернись-ка к лесу задом, ко мне передом... Избушка не шевелилась. Впрочем, она и так стояла ко мне передом. Я вдруг ощутил себя мудрым, словно Штирлиц из анекдотов. Ладно, хватит глупостями заниматься. Вхожу, жду хозяйку, если той нет дома... Я подошел к двери, коснулся ржавой железной ручки – и в тот же миг, будто этого движения ждали, дверь открылась. - Добрый день, - сказала с улыбкой женщина лет тридцати. Очень красивая женщина... Почему-то по рассказам Ромы и Ксюши я представлял ее старше. Да и про внешность они ничего не упоминали - и у меня в голове сложился какой-то усредненный образ "просто женщины". Дурак дураком... понятно же, что для таких маленьких детей "красивая" - это значит "в ярком платье". Вот через годик-другой Ксюша, наверное, уже скажет с восторгом и восхищением: "Тетя была такая красивая!" И приведет в пример какую-нибудь Орейро или свежего девчачьего идола. А она была в джинсах и простецкой клетчатой рубашке, из тех, что с одинаковым правом носят и мужчины, и женщины. Высокая - но ровно настолько, чтобы мужчина среднего роста не начал испытывать комплекса неполноценности. Стройная - но без худобы. Ноги такие длинные и ровные, что хочется заорать "да зачем ты натянула джинсы, дура, немедленно надень мини!" Грудь... нет, наверное, кому-то приятнее видеть два силиконовых арбуза, а кто-то обрадуется плоской, как у мальчика, груди. Но нормальный мужик в данном вопросе будет придерживаться золотой середины. Руки... ну не знаю, каким образом руки могут быть эротичными. У нее они были именно такими. Почему-то сразу возникала мысль, что этим пальчики стоит коснуться тебя... С такой фигурой иметь красивое лицо - необязательная роскошь. А она была красива. Черноволосая - как смоль, большеглазая - и глаза улыбчивые, манящие. Все черты лица очень правильные, но с каким-то крошечным отступлением от идеала, для глаза незаметного, но позволяющего смотреть на нее как на живую женщину, а не как на произведение искусства. |