- Все будет хорошо, - сказала Светлана. - И я обрадуюсь, и Надя. И мама моя обрадуется... Я вел машину, в нарушение всех строгих правил ГАИ прижимая мобильник к уху одной рукой. Какие-то грузовики все неслись и неслись по встречной полосе. Я слушал, что говорит Светлана. А в динамиках все пел и пел тихий женский голос: Когда ты вернешься, все будет иначе И нам бы узнать друг друга... Когда ты вернешься, А я не жена, и даже не подруга. Когда ты вернешься ко мне, Так безумно тебя любившей в прошлом, Когда ты вернешься Увидишь, что жребий давно и не нами брошен... История вторая НИЧЬЕ ПРОСТРАНСТВО Пролог Отдых в Подмосковье всегда был уделом людей либо бедных, либо богатых. Это средний класс выбирает турецкие отели с программой "все включено, пей, сколько влезет", знойную испанскую сиесту или чистенькое побережье Хорватии. В средней полосе России средний класс отдыхать не любит. Впрочем, среднего класса в России немного. Профессия учителя биологии, пусть даже и в престижной московской гимназии, к среднему классу никак не относится. Если же учитель - женщина, если сволочь-муж три года назад ушел к другой, никак не посягая на право матери воспитывать двоих детей, то о турецких отелях можно только мечтать. Хорошо еще, что дети пока не вошли в ужасный подростковый возраст и искренне радуются старенькой даче, мелкой речушке и начинающемуся за самой околицей лесу. Плохо то, что старшая дочь уж слишком серьезно воспринимала свой статус старшей. В десять лет можно неплохо присматривать за пятилетним братиком, бултыхающимся в речке, но никак не стоит забираться далеко в лес, полагаясь на знания из учебника "Природоведение". Впрочем, десятилетняя Ксюша пока и не предполагала, что они заблудились. Крепко держа брата за руку она шла по едва угадывающейся тропинке и рассказывала: - А тогда его снова сосновыми кольями пробили! Один кол вбили в лоб, а другой в живот! А он из могилы встал и говорит: "Все равно не убьете! Я уже давно мертвый! А зовут меня..." Брат тихонько заныл. - Ладно, ладно, пошутила, - сказала Ксюша серьезно. - Он упал и умер. Его похоронили и пошли праздновать. - С-с-страшно, - признался Ромка. Заикался он не от страха, заикался он всегда. - Ты б-больше не рас-с-сказывай, ладно? - Не буду, - сказала Ксюша, оглядываясь. Тропинка была еще видна за спиной, но впереди совершенно терялась в опавшей хвое и прелой листве. Лес как-то незаметно стал сумрачным, суровым. Совсем не таким, как у деревни, где мама снимала "дачу" - старый заброшенный дом. Надо было поворачивать назад - пока не поздно. И Ксюша, будучи старшей и заботливой сестрой, это понимала. - Пойдем домой, а то мама ругать будет. |