|
- Что он задумал? - спросил Костя. - А я знаю? - я покосился на парня. - Возможно, есть какие-то особые заклинания для выявления вампиров? - Нет, - отрезал Костя. - Все как у прочих Иных. Если Витезслав скрывается среди людей - никакими заклинаниями его не прошибить. Глупость какая... Он занервничал - и я его понимал. Все-таки тяжело принадлежать к самому отверженному меньшинству мира Иных - и охотиться на своего собрата. Как он мне однажды сказал... молодому, глупому, отважному охотнику на вампиров: "Нас очень мало. Когда кто-то уходит, мы сразу это чувствуем". - Костя, а ты почувствовал смерть Витезслава? - Ты о чем, Антон? - Ты когда-то говорил, что вы чувствуете смерть... своих. - Чувствуем, если вампир лицензированный. Когда убивает регистрационная печать - отдачей всех в округе скручивает. У Витезслава печати не было. - Но Эдгар явно что-то придумал, - пробормотал я. - Какие-нибудь инквизиторские штучки? - Наверное, - Костя сморщился. - Почему так, Антон? Почему нас единственных постоянно травят... даже свои? Темные маги тоже убивают! Он вдруг заговорил со мной как раньше. Как будучи еще невинным мальчишкой-вампиром... хотя, какая уж невинность у вампира? И это было ужасно, это выворачивало меня наизнанку - проклятые вопросы и проклятая предопределенность, но уже от того, кто перешел границу. Кто стал охотиться и убивать... - Вы убиваете... ради пищи, - сказал я. - А ради власти, ради денег, ради забавы - более благородно? - горько спросил Костя. Повернулся ко мне, заглянул в глаза: - Почему ты со мной так разговариваешь... брезгливо? Когда-то мы были друзьями. Что изменилось? - Ты стал Высшим вампиром. - И что с того? - Я знаю, как вампиры становятся Высшими, Костя. Несколько секунд он смотрел мне в глаза. А потом начал улыбаться. Той самой, вампирской улыбочкой - вроде бы и нет еще никаких клыков во рту, а уже чувствуешь их на горле. - Ах, да... Надо пить кровь невинных девушек и детей, убивать их... Старый, классический рецепт. Так стал Высшим старина Витезслав... Ты хочешь сказать, что ни разу не заглянул в мое досье? - Нет, - ответил я. Он даже обмяк. И улыбка стала жалкой, растерянной. - Совсем ни разу? - Нет, - уже понимая, что когда-то и в чем-то ошибся, ответил я. Костя неловко развел руками - и заговорил, обходясь исключительно союзами, междометиями и местоимениями: - Ну и... это... вот... ну ты... я-то... да... ну ты и... - Не хочу я заглядывать в досье на друга, - сказал я и неловко добавил: - Пусть даже бывшего. - А я-то думал, ты смотрел, - сказал Костя. - Ясно. На дворе двадцать первый век, Антон. Вот... - он полез в карман пиджака и достал свою фляжку. - Концентрат... донорской крови. Двенадцать человек сдают кровь - и никого не надо убивать. Гемоглобин, конечно, не причем! Куда важнее эмоции, которые испытывает человек, сдавая кровь. Но ты и представить себе не можешь, сколько людей до смерти боятся, но все-таки идут к врачу, сдают кровь для родных. Мой личный рецепт... "пропись Саушкина". Только ее обычно называют "коктейль Саушкина". Наверняка в досье записано. |