|
не говорящей по-русски. А нашли ее как раз русские спасатели. Решили, что она узбечка из дальнего кишлака, только накануне приехавшая в Ташкент и оставшаяся без родителей. Маму определили в детский дом, некоторое время поискали родных, но так никого и не нашли. Это и понятно, без машины вре- мени трудно было бы рассчитывать на успех. Настоящие узбеки в детском до- ме, конечно же, удивлялись, на каком это языке говорит темноглазая девочка Галина. Но особо не докапывались, не до того было. А через полгода мама уже неплохо болтала и по-русски, и по-узбекски. У нее хорошие способности к языкам оказались. Потом мама выросла, поступила в институт археологии: все-таки к свое- му времени поближе. Бластер всегда надежно прятала, помнила наказ Шидлы, применять лишь в крайнем случае, а лучше - не применять. Потом с папой познакомились, после института они поженились. Ну, в общем, и мы скоро по- явились. Но мама тогда еще ничего не подозревала. А нас назвала в память о своих спасителях - то есть о нас же. А потом, когда пару лет назад мы пош- ли всей семьей фотографироваться, мама глянула на фотографию - и обомлела. Узнала нас. Что делать, пришлось ничего не говорить, но заставлять учить древнеегипетский. Мама сказала, что с тех пор она нас еще больше по- любила: и как детей, и как спасителей, и как настоящих старых друзей. Все хотела папе рассказать правду, но боялась, что папа не поймет. К тому же и парадоксы какие-нибудь из этого могли получиться. Когда папа рассказал о "космическом корабле", мама заподозрила, что это и есть машина времени. Перепугалась, достала мумми-бластер. Ночью спа- ла плохо, а когда, проснувшись увидела что нет ни папы, ни нас, все поня- ла, и пробралась в музей следом. И очень кстати. Разгром в музее, конечно же вызвал переполох. Но все списали на како- го-то пьяного хулигана. А папа с мамой добровольно вызвались ликвидировать последствия разгрома, чем вызвали похвалу Ленинбаева. И премию получили, только она вся ушла на покупку новой одежды для меня со Стасом. Зато за прекрасную реставрацию мумии фараона маму послали на конгресс археологов в Египте. И там она вызвала всеобщее удивление, свободно разго- варивая на древнеегипетском, и легко читая самые каверзные надписи на пи- рамидах. На следующий год опять приглашают. Может, и мы со Стасом присое- динимся... Хотя что нам этот Египет - мы его как свои пять пальцев знаем. Вот в Антарктиду нам в последнее время хочется смотаться, потому что мы увлеклись биологией, и изучаем особенности яйцеоткладывания пингвинов. |