|
— Ты уж прости. Но я пользуюсь тем, что имею… теми, кого имею. Вы с ней связаны. Обычная мистическая связка, ничем не объяснимая. Заменить тебя — некем. — Понимаю. Снег ложился мне на лицо, застывал на ресницах, полосками протаивал на щеках. Мне казалось, что я почти сумел замерзнуть, но ведь у меня нет на это права. — Помнишь, что я тебе говорил? Быть светлым куда труднее, чем быть темным… — Помню… — Тебе будет еще тяжелее, Антон. Ты ее полюбишь. Будешь с ней жить… какое то время. Потом Светлана уйдет дальше. И ты будешь видеть, как она отдаляется, как ее круг общения разрастается выше того… что доступно тебе. Ты будешь страдать. Но тут ничего не поделать, твоя роль — начальная. Так бывает с каждым Великим Магом, с каждой Великой Волшебницей. Они идут по телам, по телам друзей и любимых. Иначе нельзя. — Да понимаю я… все понимаю… — Пойдем, Антон? Я молчал. — Пойдем? — Мы не опаздываем? — Пока нет. У Света — свои пути. Я проведу тебя короткой дорогой, а дальше — дальше только твой путь. — Тогда я еще постою, — сказал я. Закрыл глаза, чтобы почувствовать, как снежинки ложатся на веки — трепетно и нежно. — Если бы ты знал, сколько раз я стоял вот так, — сказал шеф. — Вот так, глядя в небо, и прося чего то… То ли благословения, то ли проклятия. Я не ответил, я и сам знал, что ничего не дождусь. — Антон, я замерз, — сказал шеф. — Мне холодно. Как человеку — холодно. Я хочу выпить водки и забраться под одеяло. И лежать так, ожидая, пока ты поможешь Светлане… пока Ольга справится с вихрем. А потом взять отпуск. Оставить вместо себя Илюху, раз уж он побывал в моей шкуре, и отправиться в Самарканд. Ты бывал в Самарканде? — Нет. — Ничего хорошего, если честно. Особенно сейчас. Ничего там нет хорошего, кроме воспоминаний… Но они только для меня. Ты как? — Пойдемте, Борис Игнатьевич. Я стер снег с лица. Меня ждали. И это единственное, что мешает нам замерзнуть. История вторая. Свой среди своих Пролог Его звали Максим. Имя не слишком редкое, но и не обыденное, вроде всяких Сергеев, Андреев и Дим. Вполне благозвучное. Хорошее русское имя, пусть даже корни уходят к грекам, варягам и прочим скифам. Внешностью он тоже был доволен. Не слащавая красота актера из сериалов, и не обыденное, «никакое» лицо. Красивый мужик, в толпе его выделяли. Опять же — накачанный, но без переборов, без вздутых вен и ежедневного фанатизма в атлетических залов. И с профессией — аудитор в крупной иностранной фирме, и с доходами — на все прихоти хватает, но рэкетиров можно не бояться, было то же самое. Словно когда то его ангел хранитель определил раз и навсегда: «Быть тебе немного лучше всех». Немного — но лучше. А самое главное, Максима это вполне устраивало. Лезть выше, растрачивая жизнь ради более навороченного автомобиля, приглашения на великосветский раут или лишней комнаты в квартире… зачем? Жизнь приятна сама по себе, а не теми благами, до которых удастся дотянуться. В этом жизнь прямая противоположность деньгам, которые сами по себе — ничто. |