|
— Пусть. — Ты не понимаешь, Егор! Это страдание! Вечное страдание — раствориться в сумраке. Ты даже представить себе не можешь, Егор! Уходим! — Зачем? — Чтобы жить. — Зачем? У меня отказывались гнуться пальцы. Пистолет стал тяжелым и отлитым изо льда. Может быть, я выдержу еще минуту или две… Я посмотрел Егору в глаза. — Каждый решает сам. Я — ухожу. Мне есть, ради чего жить. — Почему ты хочешь меня спасти? — с любопытством спросил он. — Я нужен вашему Дозору? — Я не думаю, что ты войдешь в наш Дозор… — сказал я, неожиданно для самого себя. Он улыбнулся. Сквозь нас медленно пробежала тень — Семен. Что то заметил? С кем то беда? А я сижу здесь, теряя последние силы, и пытаюсь помешать изощренному самоубийству маленького Иного… который все равно обречен. — Я ухожу, — сказал я. — Прости. Тень цеплялась за меня, она примерзла к пальцам и приросла к лицу. Я выдирался из нее рывками, сумрак недовольно шипел, разочарованный таким поведением. — Помоги мне, — сказал Егор. Я уже едва слышал его голос, я почти вышел — он заговорил в последнюю секунду. Я протянул руку, хватая его ладонь. Меня уже выдирало, выкидывало, туман вокруг таял. И вся моя помощь была чистым символом, главное мальчик должен был сделать сам. Он сделал. Мы вывалились в верхний слой сумрака. В лицо ударил холодный ветер, но сейчас это было даже приятно. Вялые движения вокруг превратились в стремительную схватку. Серые смазанные краски казались яркими. Что то изменилось за те секунды, пока мы разговаривали. Вампирша по прежнему трепыхалась под Медведем… не то. Парень ведьмак валялся на крыше, то ли мертвый, то ли без сознания, рядом катались Тигренок и ведьма… не то. Змея! Белая кобра разбухала, раздувалась, заполняя уже четверть крыши. Ее словно накачивали воздухом и поднимали вверх, или же она сама взлетала в низкое небо. Семен стоял у переплетенных витков огненного тела, присев в какой то из старых боевых стоек, и с его ладоней молотили в клубок белого пламени маленькие оранжевые шарики. Он метил не в кобру, а в кого то, кто был под ней, кто давным давно должен был погибнуть, но все еще продолжал бороться… Взрыв! Вихрь света, клочья тьмы. Меня швырнуло на спину, в падении я налетел на Егора, повалил его, но зато успел удержать за руку. Тигренок и ведьма, расцепившись, полетели к краю крыши, замерли на ограждении. Медведя снесло с вампирши — изорванной, искалеченной, но все еще живой. Семен зашатался, но устоял — его накрыло мутной светящейся линзой защиты. Единственным, кто слетел вниз, оказался потерявший сознание ведьмак — в падении он проломил ржавые прутья ограды и безвольным кулем ушел вниз. |