|
Вампирша стояла у самого края крыши. Она сдала, ощутимо сдала с нашей первой встречи. Лицо еще более заострилось, щеки впали. На начальном этапе перестройки организма вампирам почти непрерывно нужна свежая кровь. Но обманываться внешностью не стоило — ее истощение лишь внешнее, причиняет ей муки, но сил не лишает. Ожог на лице почти прошел, след от него едва угадывался. — Ты! — голос вампирши был торжествующим. Удивительно торжествующим — будто не на переговоры меня позвала, а на заклание. — Я. Егор стоял перед вампиршей, она заслонялась им от оперативников. Мальчик был в сумраке, порожденном упырихой, и потому сознания не терял. Стоял молча, не двигаясь, смотрел то на меня, то на Тигренка. Очевидно, полагался на нас больше всего. Одной рукой вампирша перехватывала мальчишку поперек груди, прижимая к себе, другую — с выпущенными когтями, держала у его горла. Оценить ситуацию было нетрудно. Пат. Причем взаимный. Попытайся Тигренок или Медведь напасть на упыриху — та, одним взмахом руки, снесет мальчику голову. А это не лечится… даже с нашими возможностями. С другой стороны, стоит ей убить пацана — ничто нас сдерживать не будет. Нельзя загонять врага в угол. Особенно, если идешь убивать. — Ты хотела, чтобы я пришел. Я — пришел, — я поднял руки, демонстрируя, что в них ничего нет. Пошел вперед. Когда оказался между Тигренком и Медведем, вампирша оскалила клыки: — Стой! — У меня нет ни осины, ни боевых амулетов. Я не маг. И ничего не смогу тебе сделать. — Амулет! На твоей шее амулет! Вот оно что… — Он не имеет к тебе никакого отношения. Это защита от того, кто неизмеримо выше тебя. — Сними! Ой, как нехорошо… как плохо… Я подцепил цепочку, сорвал амулет и бросил под ноги. Теперь, при желании, Завулон может попытаться воздействовать на меня. — Снял. Теперь говори. Чего ты хочешь? Вампирша крутанула головой — шея легко сделала оборот на триста шестьдесят градусов. Ого! Я про такое даже не слышал… и наши боевики, вероятно, тоже — Тигренок зарычала. — Кто то крадется! — голос у вампирши оставался человеческим, визгливый истеричный голос молодой, глупой девчонки, случайно обретшей силу и власть. — Кто? Кто? Левую руку, где она отрастила когти, она вдавила в шею мальчишки — я вздрогнул, представив, что будет, если выступит хоть капелька крови. Упыриха же потеряет контроль! Другой рукой, нелепым обвиняющим жестом, заставляющим вспомнить Ленина на броневике, вампирша указала на край крыши. — Пусть он выйдет! Я вздохнул, и позвал: — Илья, выходи… В обрез крыши вцепились пальцы. Через миг Илья перемахнул низенькое ограждение, встал рядом с Тигренком. Где он там прятался? На козырьке балкона? Или висел, вцепившись в плети синего мха? |