|
— А так, так вот просто, вампиры на людей не охотятся? Мою щеку обдало ветром от невидимых крыльев. Коготки вцепились в плечо. — Что ты ему ответишь, дозорный? — шепнула Ольга из глубин сумрака. — Ты рискнешь сказать правду? — Охотятся, — сказал я. И добавил то, что когда то, пять лет назад, ударило меня страшнее всего. — По лицензии. Иногда… иногда им нужна живая кровь. Он спросил не сразу. Я читал в его глазах все, что мальчик думал, все что хотел спросить. И знал, что отвечать придется на все вопросы. — А вы? — А мы предотвращаем браконьерство. — Так на меня могли напасть… по этому вашему договору? По лицензии? — Да, — сказал я. — И выпили бы кровь? А вы бы прошли мимо и отвернулись? Свет и Тьма… Я закрыл глаза. Договор пылал в сером тумане. Чеканные строки, за которыми стояли тысячелетия войны и миллионы жизней. — Да. — Уходите… Мальчишка сейчас был взведен как пружина. На грани истерики, на краю безумия. — Я пришел защитить тебя. — Не надо! — Вампирша свободна. Она попытается напасть… — Уходите! Ольга вздохнула: — Доигрался, дозорный? Я поднялся — Егор вздрогнул, сдвигаясь подальше вместе с табуреткой. — Ты поймешь, — сказал я. — У нас нет иного выхода… Я и сам не верил в свои слова. И спорить сейчас было бесполезно. А за окнами темнело, и вот вот наступит время охоты… Мальчик следом, будто стараясь убедиться, что я выйду из квартиры, а не спрячусь в шкафу. Больше я ничего не говорил. Открыл дверь, вышел на лестницу, дверь хлопнула за спиной. Поднявшись на пролет выше, я сел на корточки у лестничного окна. Ольга молчала, молчал и я. Правду нельзя открывать так резко. Человеку нелегко признать сам факт нашего существования. А уж примириться с Договором… — Мы ничего не могли сделать, — сказала Ольга. — Недооценили паренька, его способности и его страх. Были обнаружены. Вынуждены были отвечать на вопросы — и отвечать правдиво. — Сочиняешь рапорт? — спросил я. — Знал бы ты, сколько подобных рапортов я писала… Воняло гнилью из мусоропровода. За окном шумел проспект, медленно погружающийся в сумерки. Уже начинали мерцать фонари. Я сидел, крутил в руках сотовый телефон и размышлял, звонить сейчас шефу, или подождать его звонка. Наверняка Борис Игнатьевич наблюдает за мной. Наверняка. — Не переоценивай возможностей руководства, — сказала Ольга. — У него сейчас по уши проблем с черной воронкой. Телефон в моих руках заверещал. — Угадайте, кто? — спросил я, открывая трубку. — Вуди Вудпекер. Или Вупи Гольдберг. Мне было не до шуток. — Да? — Где находишься, Антон? Голос шефа был усталый, замученный. Таким я его не знал. |