|
Либо сумрак растворится, и выпустит добычу, либо мальчишка превратится в обитателя сумеречного мира. Насовсем. Такое бывает с магами, выложившимися до конца, по неосторожности или по необходимости. Такое бывает с новичками, не умеющими толком защищаться от сумрака, и отдающими ему больше, чем следует. Я посмотрел на Егора — его лицо серело на глазах. Он уходил в бесконечные просторы теневого мира. Перехватив мальчишку на правую руку, я левой вынул из кармана перочинный нож. Зубами открыл лезвие. — Это опасно, — предупредила Ольга. Я не ответил. Просто полоснул себя по запястью. Сумрак зашипел как раскаленная сковорода, когда брызнула кровь. У меня помутилось в глазах. Дело было не в потере крови, вместе с ней уходила сама жизнь. Я нарушил свою собственную защиту от сумрака. Зато он получил такую порцию энергии, которую был не в состоянии проглотить. Мир посветлел, моя тень прыгнула на пол, и я переступил через нее. Радужная пленка сферы отрицания лопнула, выпуская нас в обыденный мир. Глава 5 Кровь тоненькой струйкой брызгала на палас. Мальчик болтался у меня на руках, еще без сознания, но лицо уже начинало розоветь. Кот вопил из другой комнаты, будто его резали. Я опустил Егора на диван. Сел рядом. Попросил: — Ольга, бинт… Сова сорвалась с моего плеча, белым росчерком унеслась на кухню. Видимо, по пути она вошла в сумрак, потому что вернулась уже через пару секунд, с бинтом в клюве. Егор открыл глаза как раз в тот миг, когда я взял у совы бинт и принялся перевязывать свою руку. Спросил: — Это кто? — Сова. Не видишь разве? — Что со мной было? — спросил он. Голос почти не дрожал. — Ты потерял сознание. — Почему? — его взгляд испуганно пробежал по следам крови на полу и на моей одежде. Егора я ухитрился не испачкать. — Кровь моя, — объяснил я. — Порезался случайно. Егор, в сумрак надо входить осторожно. Это чужая среда, даже для нас, Иных. Находясь в сумеречном мире мы должны постоянно тратить силы, подпитывать его живой энергией. Понемножку. А если не контролировать процесс — сумрак высосет из тебя все живое. Ничего не поделаешь, это плата. — Я заплатил больше, чем был должен? — Больше, чем имел. И едва не остался в сумеречном мире навсегда. Это не смерть, но может быть — это хуже смерти. — Давайте помогу… — мальчишка сел, на миг сморщился — видимо, закружилась голова. Я протянул руку — он стал бинтовать запястье, неумело, но старательно. Аура мальчишки не изменилась, по прежнему была переливчатой, нейтральной. Он уже входил в сумрак, но тот еще не успел наложить свою печать. — Веришь, что я друг? — спросил я. |