|
Я пошел вниз по деревянной винтовой лестнице. Ну кто нибудь найдется, разделить со мной это тихое мирное утро? В гостиной тоже все спали. Заглянув на кухню я не обнаружил там никого, кроме забившегося в угол пса. — Ожил? — спросил я. Терьер оскалил клыки и жалобно заскулил. — Ну а кто тебя просил вчера воевать? — я присел перед собакой. Взял со стола кусок колбасы… воспитанный пес, сам не рискнул… — Бери. Пасть щелкнула над ладонью, сметая колбасу. — Будь добрым, и к тебе — по доброму! — объяснил я. — И не жмись по углам. Нет, ну все таки, кто нибудь бодрствующий найдется? Я взял и себе кусочек колбасы. Прожевывая, прошел через гостиную и заглянул в кабинет. И тут спали. Угловой диванчик, даже разложенный, был узким. Поэтому лежали они тесно. Игнат посередине, раскинув мускулистые руки и сладко улыбаясь. Лена прижималась к нему с левого бока, одной рукой вцепившись в густую светлую шевелюру, другую — закинув через его грудь на вторую партнершу нашего донжуана. Светлана зарылась Игнату лицом куда то под бритую подмышку, руки ее тянулись под полусброшенное одеяло. Рука Лены лежала у нее на груди. Я очень аккуратно и тихо закрыл дверь. Ресторанчик был уютный. «Морской волк», как и намекало название, славился рыбными блюдами и симпатичным «корабельным» интерьером. К тому же — совсем рядом с метро. А для хиленького среднего класса, готового иногда гульнуть в ресторане, но экономящего на такси, это был фактор немаловажный. Этот посетитель приехал на машине, старенькой, но вполне приличной «шестерке». Наметанному взгляду официантов он, впрочем, показался куда более платежеспособным, чем его машина. То спокойствие, с которым мужчина поглощал дорогую датскую водку, не интересуясь ни ценой, ни возможными проблемами с ГАИ, только укрепляло это мнение. Когда официант принес заказанную осетрину, мужчина на миг поднял на него глаза. Раньше сидел, водя зубочисткой по скатерти, а временами застывал, глядя на пламя стеклянной масляной лампы, а тут, вдруг, посмотрел. Официант никому не стал рассказывать о том, что почудилось на миг. Показалось — будто заглянул в два сверкающих колодца. Ослепительных до той меры, когда свет обжигает и неотличим от тьмы. — Спасибо, — сказал посетитель. Официант ушел, борясь с желанием убыстрить шаг. Повторяя про себя — это только отблески лампы в уютном полумраке ресторана. Только отблески света во тьме неудачно легли на глаза… Борис Игнатьевич продолжал сидеть, ломая зубочистки. Осетрина остыла, водка в хрустальном графинчике нагрелась. За перегородкой из толстых канатов, фальшивых штурвалов и поддельной парусины большая компания справляла чей то день рождения, сыпала поздравлениями, ругала жару, налоги и каких то «неправильных» бандитов. |