|
В гостиной никого не было. И впрямь, зачем сидеть в помещении, когда во дворе — горячий шашлык, холодное вино и вполне достаточное количество шезлонгов под деревьями… Я плюхнулся в кресло. Отыскал на столике свою — или Светы — рюмку, наполнил коньяком. Выпил залпом, будто не пятнадцатилетний «Праздничный» был налит, а дешевая водка. Наполнил снова. В этот момент и вошла Тигренок. — Не возражаешь? — спросил я. — Нет, конечно… — волшебница присела рядом. — Антон, ты расстроился? — Не обращай внимания. — Вы поругались со Светой? Я покачал головой: — Дело не в этом… — Антон, я что то не так сделала? Ребятам не нравится? Я уставился на нее с неподдельным удивлением. — Тигренок, брось! Все прекрасно. Всем нравится. — А тебе? Никогда раньше я не замечал за волшебницей оборотнем таких колебаний. Понравилось — не понравилось… всем ведь угодить невозможно. — Светлану продолжают готовить, — сказал я. — К чему? — девушка слегка нахмурилась. — Не знаю. К чему то, что не смогла сделать Ольга. К чему то очень опасному и очень важному одновременно. — Это хорошо, — она потянулась за бокалом. Налила себе сама, пригубила коньяк. — Хорошо? — Ну да. Что готовят, направляют, — Тигренок поискала что то взглядом, потом, нахмурившись посмотрела на музыкальный центр у стены. — Вечно куда то ленивчик девается… Центр ожил, засветился. Заиграл «Queen» — «Kind of Magic». Я оценил непринужденность жеста, управлять электронными схемами на расстоянии — это не дырки в стене взглядом сверлить, и не комаров файерболами разгонять. — Сколько ты готовилась к работе в Дозоре? — спросил я. — Лет с семи. В шестнадцать уже участвовала в операциях. — Девять лет! А тебе ведь проще, твоя магия — природная. Из Светланы собираются слепить великую волшебницу за полгода — год! — Ну… тяжело, — согласилась девушка. — Ты думаешь, шеф не прав? Я пожал плечами. Говорить, что шеф не прав — так же глупо, как отрицать восход солнца на востоке. Он сотни… да что там сотни, тысячи лет учился не делать ошибок. Гесер может поступать жестко или даже жестоко. Может провоцировать Темных и подставлять Светлых. Он все может. Только не ошибаться. — Мне кажется, он переоценивает Свету. — Брось! Шеф просчитывает… — Все. Я знаю. Он очень хорошо играет в старую игру. — И Свете он желает добра, — упрямо добавила волшебница. — Понимаешь? Может быть, по своему. Ты бы поступил иначе, и я, и Семен, и Ольга… Все из нас делали бы по другому. Но он руководит Дозором. И он имеет на это полное право. — Ему виднее? — ехидно спросил я. — Да. — А как же свобода? — я вновь наполнил рюмку. Кажется, она уже была лишней, в голове начинало шуметь. — Свобода? |