— Тебе потому и вернули прежний облик? Не только изза хорошей работы? — Ты ведь сам все понимаешь! — глаза Ольги нехорошо блеснули. — Зачем пытаешь меня? — Ты контролируешь ее подготовку? Исходя из своего опыта? — Да. Удовлетворен? — Ольга, мы же по одну сторону баррикад, — прошептал я. — Тогда не толкай соратников локтями! — Ольга, какова цель? Что не смогла сделать ты? Что должна сделать Света? — Ты… — она действительно растерялась. — Антон… так ты блефовал! Я молчал. — Ты ничего не знаешь! Круги по воде… ты не знаешь, куда смотреть, чтобы их увидеть! — Допустим. Но ведь главное я угадал? Ольга глядела на меня, покусывая губы. Потом покачала головой: — Угадал. Прямой вопрос, прямой ответ. Но объяснять я ничего не стану. Ты не должен знать. Это тебя не касается. — Ошибаешься. — Никто из нас не желает Свете зла, — резко сказала Ольга. — Ясно? — Мы и не умеем желать зла. Вот только наше добро порой ничуть не отличается от зла. — Антон, закончим разговор. Я не имею права тебе отвечать. И не надо портить другим этот нечаянный отдых. — Насколько он нечаянный? — вкрадчиво спросил я. — Оля? Она уже собралась, и ее лицо осталось непроницаемым. Слишком непроницаемым для такого вопроса. — Ты и так узнал слишком много, — голос ее поднялся, обретая былую властность. — Оля, нас никогда не отпускали в отпуск всех разом. Даже на сутки. Зачем Гесер выгнал Светлых из города? — Не всех. — Полина Васильевна и Андрей не в счет. Ты прекрасно знаешь, они кабинетные работники. Москва осталась без единого дозорного! — Темные тоже притихли. — Ну и что? — Антон, хватит. Я понял, что больше из нее не выдавить ни слова. Кивнул: — Хорошо, Оля. Полгода назад мы оказались на равных… пусть случайно. Сейчас, видимо, нет. Извини. Не мои проблемы, не моя компетенция. Ольга кивнула. Это было так неожиданно, что я не поверил своим глазам. — Ну наконец ты понял… Она издевается? Или и впрямь решила, что я решил ни во что не вмешиваться? — Я вообще очень смышленый, — сказал я. Посмотрел на Светлану — та о чемто весело болтала с Толиком. — Не сердишься на меня? — спросила Ольга. Коснувшись ее ладони, я улыбнулся, и пошел в дом. Хотелось чтото делать. Так сильно, будто я был джином, выпущенным из бутылки после тысячелетнего заточения. Все, что угодно — возводить дворцы, разрушать города, программировать на Бейсике или вышивать крестиком. Дверь я распахнул, не касаясь ее — толкнул через сумрак. Не знаю, зачем. Со мной редко такое бывает, иногда — если очень много выпью, иногда — если сильно разозлюсь. Первая причина сейчас еще никак не подходила. |