Фотогалерея Кадры - !!!эксклюзив!!! О фильме Книга Фильм Биографии актеров Персонажи фильма Главная тема "Дозора"
Главная страница Сценарий к фильму FAQ Мои баннеры Друзья сайта Гостевая книга Опросы О Сергее Лукьяненко
 
Предыдущая Следующая

Ною, как ребенок, ничего не понимаю. А меня тычут носом в манную кашу, разрешают потрогать огонь… и ждут, ждут, пока я повзрослею. Значит, это надо. Я попробую… я дам новые флаги.
— Света…
— Ты прав, — отрезала она. — Но и я чутьчуть права. Только не в том, что распустилась перед ребятами, конечно. Они… как умеют, так и веселятся. Как умеют, так и сражаются. У нас сегодня выходной, и нельзя его портить остальным. Договорились?
И я снова почувствовал стену. Невидимую стену, которая всегда будет стоять между мной и Гесером, между мной и чинами из высшего руководства.
Ту стену, что время возводит между нами. Сегодня я своими руками уложил в ней несколько рядов холодных хрустальных кирпичей.
— Прости меня, Света, — прошептал я. — Прости.
— Забудем, — очень твердо сказала она. — Давай забудем. Пока еще можем забывать.
Мы наконецто огляделись.
— Кабинет? — предположила Света.
Книжные шкафы из мореного дуба, тома под темным стеклом. Здоровенный письменный стол, на нем компьютер.
— Да.
— Тигренок ведь живет одна?
— Не знаю, — я покачал головой. — У нас не принято расспрашивать.
— Похоже, что одна. Во всяком случае, сейчас, — Светлана достала платочек, стала осторожно промакивать слезы. — Хороший у нее дом. Пойдем, всем ведь не по себе.
Я покачал головой:
— Да они наверняка почувствовали, что мы не ругаемся.
— Нет, не могли. Тут барьеры между всеми комнатами, не прощупать.
Глянув сквозь сумрак, и я заметил скрытое в стенах мерцание.
— Теперь вижу. Ты с каждым днем становишься сильнее.
Светлана улыбнулась, чуть напряженно, но с гордостью. Сказала:
— Странно. Зачем строить барьеры, если живешь один?
— А зачем их ставить, когда ты не один? — спросил я. Вполголоса, чтобы не требовалось ответа. И Светлана не стала отвечать.
Мы вышли из кабинета обратно в гостиную.
Обстановка была не совсем кладбищенская, но близкая к тому.
То ли Семен, то ли Илья постарались — в комнате царила пахнущая болотом сырость. Игнат, стоя в обнимку с Леной, тоскливо взирал на окружающих. Он предпочитал веселье, во всех его проявлениях, любые ссоры и напряги были ему как ножом по сердцу. Картежники молча смотрели на одну единственную карту, лежащую на столе — под их взглядами та дергалась, извивалась, меняла масть и достоинство. Надувшаяся Юля о чемто тихо расспрашивала Ольгу.
— Нальете выпить? — спросила Света, держа меня за руку. — Не знаете, что для истеричек лучшее лекарство — пятьдесят грамм коньяка?
Тигренок, с несчастным видом стоявшая у окна, торопливо пошла к бару. Она что, нашу ссору на свой счет записала?
Мы со Светой взяли по рюмке коньяка, демонстративно чокнулись и поцеловались. Я поймал взгляд Ольги: не обрадованный, не опечаленный, а заинтересованный. И, чутьчуть, ревнивый. Причем ревность это никак не связана была с поцелуем.

Предыдущая Следующая

Сайт создан в системе uCoz