|
И самое неприятное — я чувствовал, что если не пойму, не смогу нащупать этот рубеж — я обречен. И не только я один. Погибнет Светлана. Ввяжется в безнадежную попытку спасти ее шеф. Рухнет вся структура московского Дозора. «Оттого, что в кузнице не было гвоздя…» Я еще постоял, опираясь рукой о грязную кирпичную стену. Вспоминал, кусая губы, пытаясь найти ответ. Не было его. Значит — судьба. Пройдя уютным, тихим двором, я вышел к «дому на ножках». Советский небоскреб вызывал какое то подспудное уныние, совершенно неоправданное, но яркое. Похожее чувство я иногда испытывал, когда проезжал в поезде мимо заброшенных деревень или полуразрушенных элеваторов. Неуместность… слишком сильный замах, кончившийся ударом по воздуху. — Завулон, — сказал я, — если ты слышишь… Тишина, обычная тишина позднего московского вечера — рев машин, кое где музыка из окон, и безлюдье. — Ты все равно не мог рассчитать все, — произнес я в пустоту. — Никак не мог. Всегда есть развилки реальности. Будущее не определено. Ты это знаешь. И я… тоже знаю. Я пошел через дорогу, не оглядываясь по сторонам, не обращая внимания на машины. Я ведь на задании, верно? Сфера отстранения! Звякнул, застывая на рельсах, трамвай. Машины сбавили ход, объезжая пустоту, в центре которой был я. Все перестало существовать — только здание, на крыше которого мы вели бой три месяца назад, темнота, проблески энергии — невидимой человеческим взором. И эта мощь, которую дано узреть немногим, нарастала. Здесь был центр тайфуна, я не ошибся. Меня вели именно сюда? Прекрасно. Я пришел. Завулон, ты все таки помнишь то маленькое, постыдное поражение. Не можешь не помнить, как получил пощечину на глазах своих же рабов. Помимо всех высоких целей — я понимаю, что для него они высоки, в нем кипит еще одно желание, бывшее когда то простой человеческой слабостью, а ныне — неизмеримо усиленное сумраком. Отомстить. Расквитаться. Переиграть бой заново. Помахать кулаками после драки. Во всех вас, великих магах, и светлых и темных, есть эта черта — пресыщенность обычной схваткой, стремление победить изящно . Унизить противника. Вам скучна простая победа, они в прошлом. Великое противостояние выродилось в бесконечную шахматную партию. Как для Гесера, великого светлого мага, что с таким удовольствием издевался над Завулоном, приняв чужой облик. Для меня противостояние еще не стало игрой. Может быть, в этом и скрыт мой шанс. Я достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя. Вдохнул — глубоко глубоко, будто готовясь нырнуть. Пора. Максим чувствовал, что в этот раз все решится быстро. |