|
— Так, так… — подбодрил шеф. — На самом же деле, задание имело своей основной целью проверку моей пригодности к оперативной работе, к полевым действиям. Исходя из неправильной оценки задания, а именно — следуя принципу «разделять и защищать»… Шеф вздохнул, покивал. Кто нибудь, менее с ним знакомый, решил бы, что он пристыжен. — А ты в чем то нарушил этот принцип? — Нет. И потому провалил задание. — Как ты его провалил? — Вначале… — я скосил глаза на чучело белой полярной совы, стоящее под стеклом в стеллаже. Шевельнуло оно головой, или нет? — Вначале я истратил заряд амулета на бесплодную попытку нейтрализации черной воронки… Борис Игнатьевич поморщился. Пригладил волосы. — Ладно, с этого и начнем. Я изучил образ — и если ты его не приукрасил… Я возмущенно покачал головой. — Верю. Так вот, подобную воронку снять амулетом невозможно. Ты классификацию помнишь? Черт! Ну почему я не перелистал старые конспекты? — Уверен, что не помнишь. Но неважно — это воронка вне класса. Тебе никак не удалось бы с ней справиться… — шеф перегнулся через стол и таинственным шепотом произнес: — И знаешь, что… Я внимал. — И мне бы не удалось, Антон. Признание было столь неожиданно, что я не нашел, что ответить. Уверенность в том, что шеф может абсолютно все, никем вслух не озвучивалась, но бытовала у всех сотрудников конторы. — Антон, воронка подобной силы… снять ее сможет лишь автор. — Надо найти… — неуверенно сказал я. — Жалко девчонку… — Не в ней дело. Не в ней одной. — Почему? — ляпнул я, и торопливо исправился: — Надо остановить темного мага? Шеф вздохнул. — Возможно, у него лицензия. Возможно, он был вправе наложить проклятие… Дело даже не в маге. Черная воронка такой силы… помнишь, как зимой упал самолет? Я вздрогнул. Это была не наша недоработка, да и вообще, по большей части, скорее дыра в законах — пилот, на которого наложили проклятие, не справился с управлением, и лайнер грохнулся на городские кварталы. Сотня жизней — ни в чем не повинных людей… — Такие воронки работать выборочно не способны. Девчонка обречена, но на нее не свалится кирпич с крыши. Скорее — взорвется дом, начнется эпидемия, на Москву случайно сбросят атомную бомбу. Вот в чем главная беда, Антон. Шеф вдруг повернулся, бросил испепеляющий взгляд на сову. Та быстро сложила крылья, блеск в стеклянных глазах угас. — Борис Игнатьевич… — с ужасом сказал я. — Это моя вина… — Понятно, что твоя. Тебя спасает одно, Антон, — шеф откашлялся. — Поддавшись жалости, ты поступил совершенно правильно. Амулет не мог сбить вихрь полностью, но на время оттянул прорыв инферно. У нас теперь есть в запасе сутки… может быть — двое. Я всегда считал, что непродуманные, но благие поступки приносят больше пользы, чем продуманные, но жестокие. Не используй ты амулет — уже сейчас пол Москвы лежало бы в руинах. |