|
Надо было еще немного потянуть. Дождаться, когда Олечка упадет вниз - она обязана была упасть, сон вел ее именно к этому. Я сама не поняла, что со мной случилось, но я напряглась - и всосала ее сон. Подчистую. И темную башню над веселой толпой, и зияющие провалы в перилах, и холодное равнодушие, и манящую высоту. Все, что могло дать мне Силу. Олечка на миг задержала дыхание. Я даже испугалась, что она впадет в кому - это случается, хоть и очень редко, с людьми у которых забираешь Силу слишком резко. Но она вновь задышала. Я поднялась с колен. Меня саму пробила испарина. Я ощущала, как в провал, возникший на месте привычной Силы, упал сгусток энергии. Нет, он еще далеко не заполнен.., и я поторопилась.., зачем-то... Но я выздоравливаю. Снова - тихие касания, мягкие волосы, открытые во сне губы, расслабленные пальцы... Пусто.., пусто.., есть. Это была Наташа. И ее сон был инициирован мной. Наташа стояла в ванной комнате. Голая, в мыльной пене. И колотила головой о кафельную стенку мальчика лет пяти-шести, повторяя: "Будешь подсматривать? Будешь еще подсматривать?" Мальчик болтался в ее руках, как тряпичная кукла. Глаза были широко, в ужасе, раскрыты, но он молчал. Похоже, боялся наказания от родителей куда больше, чем от сестры. А вот с Наташей было не все ладно. В ее душе перемешались и злость на несносного братца, и страх, что она ударит слишком сильно, и стыд, хотя еще совсем недавно ее с братом купали вместе, и вина.., потому что дверь она оставила незакрытой нарочно.., именно в расчете, что братишка попытается заглянуть, движимый естественным детским стремлением нарушать все запреты. Вот это да! Какие страсти в неполные двенадцать лет! Наташа глубоко вздохнула - а во сне особенно сильно ударила мальчика по стене, и у того потекла кровь. Непонятно даже, откуда, кровь сразу залила всю голову. Я всосала ее сон. Начисто. Злость, страх, стыд, вину и смутную, едва пробуждающуюся чувственность. Но сон не кончился! Наташа, уже разжавшая было руки, снова схватила брата за плечи. И с холодной рассудительностью палача сунула его головой в ванну, мгновенно окрасившуюся розовым. Даже хлопья пены, затянувшую воду, покраснели. Мальчик беспомощно задергался, пытаясь вытащить голову из воды. Я оцепенела. Убийство, совершенное во сне, дает почти такой же выплеск Силы, как настоящее. Я сейчас вмиг заполню провал в своей душе! Надо лишь вытянуть из Наташи вновь пробуждающийся страх, и... Но я ничего не сделала. Стояла, низко склонившись над кроватью, и смотрела чужой сон - будто фильм ужасов, неожиданно идущий по телевизору вместо детских мультиков. |