- На собственную реморализацию. Я прикрыла глаза, вспоминая, как это выглядело. Фонтан света, бьющий в небо. Потоки энергии, собранные Антоном у людей. Он поставил все на карту, рискнув прибегнуть к заемной силе, на краткий миг обрел силы, соизмеримые, а то и превосходящие возможности Завулона и Гесера. И обрушил всю силу на себя. Реморализация. Поиск этически оптимального выхода. Самая страшная проблема Светлых - не причинить вреда, не сделать поступка, который повлечет за собой зло для людишек. - Он же теперь суперэгоист! - со вкусом сказал Павел. - Мог он свою подругу защитить? Мог. Мог с нами схватиться? Еще как! А он что сделал? Взял себе все собранное! Даже ураган остановить не захотел.., а ведь мог, мог! - Кто знает, к чему бы привел любой иной поступок? - спросила я. - Да ведь он поступил, как любой из нас! Как самый настоящий Темный! - Тогда он был бы в Дневном Дозоре. - Будет, - уверенно сказала Павел. - Куда денется. Жалко ему стало силы, вот он ее и употребил для себя. Потом оправдывался - мол, все для того, чтобы правильное решение принять... А какое было решение? Не вмешиваться! Всего лишь - не вмешиваться! Это наш подход, темный. - Не буду спорить, Павлуша, - сказала я. Лайнер вздрогнул, выпуская шасси. Кто-то в салоне тихо ойкнул. На первый взгляд оборотень был прав. Вот только помню я лицо Завулона в следующие дни после урагана. Нехороший у него был взгляд, уж я-то научилась разбираться. Словно он понял, что его провели, но понял это слишком поздно. Павел все продолжал рассуждать о тонкостях борьбы Дозоров, о разнице в подходах, о долгосрочном планировании операций. Стратег.., ему в штабе сидеть, а не по улицам шастать... Я вдруг поняла, как он успел меня утомить за три часа полета. А ведь на первый взгляд производил приятное впечатление... - Павлуша, а ты в кого перекидываешься? - спросила я. Оборотень засопел. Неохотно ответил: - В ящера. - Ого! - я вновь посмотрела на него с интересом. Такие оборотни и впрямь редкость, это не заурядный вервольф, вроде покойного Виталика. - Это серьезно! А почему я тебя редко вижу на операциях? - Я... - Павел поморщился. Достал платок, промокнул потный лоб. - Тут такое дело... Мялся он замечательно, будто нашкодившая школьница на приеме у гинеколога. - Я в травоядного ящера превращаюсь, - выпалил он наконец. - Не самая высокая боеспособность, к сожалению. Челюсти сильные, но зубы плоские, трущие. И медлительный слишком. Руку или ногу сломать.., палец сжевать.., это могу. Я невольно засмеялась. Участливо сказала: - Да ничего. Такие ведь тоже нужны! Главное - чтобы у тебя вид был внушительный, вызывал страх и оторопь. |