|
И что же? Если пришло время появиться на игровом поле очередному черному ферзю, значит ли это, что спешно вытащенному с периферии офицеру незачем сучить лапками и цепляться за скользкую поверхность доски? "Ну уж нет! Может, я и не ферзь, - подумал Эдгар, медленно закипая, - но я, во всяком случае, не пешка. Не желаю я просто так уходить с доски. Потрепыхаюсь. А если удастся - еще и пол-Европы от неприятностей избавлю". В конце концов есть Инквизиция. Что-то подсказывало Эдгару - обладатели серых плащей вряд ли обрадуются очередному визиту Сумеречного Дракона. Предпраздничная Прага словно бы куда-то исчезла, отодвинулась, поблекла. Эдгар поймал такси, добрался до нужной гостиницы - при этом он ни разу не взглянул в окно, - механически расплатился и вошел в вестибюль. На швейцара он так зыркнул, что тот, похоже, счастлив был бы провалиться сквозь гранитный пол. Эдгар шел к лифтам стремительно, так что за спиной едва ли не развевался расстегнутый плащ. Шел в номер, который узнал чутьем Иных. И вдруг - встал как споткнулся. И судорожно сглотнул. Из бара как раз вышли давешние "финны" - Братья Регина. Все четверо. Четверо, а вовсе не трое - к китайцу, африканцу и славянину добавился настоящий финн, которого все считали мертвым. Но финн оказался жив-здоров. Правильно - зачем Гесеру было убивать свидетеля? Наверное, творца обуревает непередаваемая гамма чувств, когда он вставляет последний кусочек стекла в завершенную мозаику. Но что делать тем, для кого стеклышки мозаики складываются в сухие слова приговора? - Брат! - торжественно обратился к Эдгару один из "финнов". - Мы хотим поблагодарить тебя и Дневной Дозор Москвы за поддержку. Пойдем с нами? Мы отмечаем спасение нашего брата Паси - все считали его мертвым. Настоящий финн смущенно улыбнулся, всем своим видом показывая, как тронут заботой товарищей. - Поздравляю... - глухо сказал Эдгар. Поздравлять было особенно не с чем - вся четверка при воскрешении Фафнира неизбежно погибнет. - Брат-Темный. - Видя его колебание, маг переставал настаивать. - Ты не знаешь.., этот Светлый, который тоже под обвинением.., почему он назвал нас четырьмя конями? Его товарищи дружно и возмущенно закивали. - Это нельзя трактовать как необоснованное оскорбление? - с надеждой уточнил предводитель Братьев Регина. - Нельзя, - ответил Эдгар. - Это хуже, чем оскорбление, это - правда. И бегом бросился к лифту. Глава 6 Антон сдался к полудню. Водку с Игорем они больше не распивали, несмотря на замечательные способности алкоголя стимулировать воображение. От кофе уже тошнило. Замечательного чешского пива тоже не хотелось. |