|
Он налил водки, быстро, не дожидаясь Антона, выпил, снова наполнил рюмки. Сказал: - Вот с тех пор я такой и стал. Как ушел из своего дома - под звон медалей и рев Вилены: "Они тебе все наврали, сучки, я верной была!" Шел по улице, и что-то в душе выгорало. Это май был, Антон. Май сорок пятого, меня Гесер сразу после капитуляции Германии с фронта выдернул, сказал: "Нынче твой фронт здесь, капитан Теплов". А люди тогда были.., другие они были, Антон. Лица светились у всех. Темных тварей было до черта, что уж скрывать! Только и Света было много. И когда я по улице шел, вокруг ребятишки сновали, на мой иконостас нагрудный заглядывали и спорили, какая медаль за что. Мужики руки жали, звали выпить с ними. Девчонки подбегали.., и целовали. Просто так, ничего особого в уме не имея. Целовали, как своих парней, не вернувшихся еще или уже сгинувших. Как своих отцов, как братьев своих. Иногда ревели, целовали и дальше шли. Понимаешь? Нет, вряд ли... Вот ты ведь тоже о стране болеешь, думаешь, как все плохо сейчас, в какой мы все дыре... Переживаешь, почему Светлые в глобальных масштабах России не помогут. А ты ведь настоящей дыры и не знаешь, Антон. Мы - знаем! Игорь выпил снова. Антон молча поднял рюмку, кивнул, поддерживая непроизнесенный, но понятный без слов тост. - Вот тогда я стал таким, - повторил Игорь. - Магом. Оперативником. Вечно молодым. Который любит всех.., и никого. Я уже и решил для себя, что никого не полюблю. Никогда. Подруги - одно, любовь - другое. Человека нельзя любить - человек слаб, Иного нельзя любить - Иной либо враг, либо боевой товарищ. Вот такой жизненный принцип я себе составил, Антошка. И следовал ему как мог. Вроде как я до сих пор тот молодой парнишка, с фронта вернувшийся, которому влюбляться совсем еще рановато. Одно дело - с девчонкой на танцульке покрутиться... - он тихо засмеялся, - или на дискотеки в кислотном прикиде под ультрафиолетовой лампой попрыгать.., какая разница - джаз, рок или трэш, какой длины юбка и из чего чулки сделаны... Это - все хорошо. Это можно, это правильно. Видел такой американский мультик - про Питера Пэна? Ну, так я стал вроде него. Только не глупый малец, а глупый юнец. И было мне хорошо.., долго было. Тот срок, что человеку отпущен, я уже вроде как прожил. Жаловаться грех - не было ни старости беспомощной, ни прочих проблем. Так что не переживай зря, Антон. Антон сидел, держась за голову. Молчал. Будто отворил дверь - и увидел там что-то.., нет, не запретное.., нет, не постыдное... Совсем-совсем чужое. И понял, что за каждой дверью, если не приведи Свет, удастся ее открыть, увидит что-то столь же чужое.., личное. |